О понятии Информационного общества

Помазной Ю.А.
Помазной Юрий Анатольевич / PomaznojYury Anatol’evich – кафедра прикладной информатики в экономике, государственном и муниципальном управлении, кандидат философских наук, старший преподаватель.
Международный институт экономики менеджмента и информационных систем Алтайского государственного университета, г.Барнаул

Аннотация: в статье предлагается подход к трактовке понятия информационного общества, в основе которого учтены требования как содержательной преемственности этого типа общества по отношению к предыдущему типу, так и терминологической преемственности. Удовлетворение этим требованиям, в свою очередь, предполагает необходимость строгого различения понятий «информация» и «знание», из которого и следует тезис о преемственности информационного общества по отношению к обществу знания.

Abstract: the paper suggests new approach in the interpretation of the informational society in which we tried to meet the requirements of it's substantial and terminological descendancy from the ancestral type of society. Meeting these requirements in turn implies the necessity of distinguishing the concepts of "information" and "knowledge" what yields the thesis about descendancy of informational society from the society of knowledge.

Ключевые слова: общество, информация, знание, преемственность, система, самоорганизация.

Keywords: society, information, knowledge, continuity, system, self-organization.

I

Смысл понятия «информационное общество» требует своего раскрытия через соотнесение его с понятием общества иного, предыдущего типа (это универсальное правило: смысл любого понятия раскрывается посредством соотнесения с иным понятием – либо гомогенным по отношению к искомому, либо путем соотнесения их на основе того или иного критерия, либо, когда речь идет о наиболее фундаментальных понятиях, посредством взаимного отрицания). Желательным, также, является сопоставимость собственно терминологическая: например, «индустриализм–постиндустриализм» (критерий – общая структура занятости по экономическим секторам); «феодализм – капитализм» (критерий – господствующий класс) и т.п. Но какой тип предшествует информационному обществу – «до-информационное», «без-информационное»…? Чаще всего в качестве предыдущего этапа развития называется «индустриальное общество», но подобное соотнесение сопряжено с требованием существенных уточнений и оговорок, что же в данном случае вкладывается в понятие индустриализма (что, в свою очередь, скорее всего, связано с терминологической несопоставимостью).

Настоящим предлагается следующая концепция стадиальности: «информационное общество» приходит на смену «обществу знания» (при уточнении и различении, соотвественно, понятий информации и знания – как доминирующих в том и ином случае организационных факторов). И поскольку «общество знания» начало формироваться, приблизительно, 27 веков назад, то, следуя примеру М.Кастельса, допустимо было бы говорить об «информационной эпохе», наследующей «эпохе знания».

Далее – о различении Знания и Информации.

II

В свое время К.Поппер замечал, что слово знание употребляется в двояком значении – «1. знание или мышление в субъективном смысле, состоящее из состояний ума, сознания или диспозиций действовать определенным образом; 2. знание или мышление в объективном смысле, состоящее из проблем, теорий и рассуждений, аргументов как таковых» [2]. О первом случае можно было бы сказать – в утилитарном смысле, во втором – известный попперовский «Третий мир». Слово информация, так же, употребляется как в утилитарном смысле («молекула ДНК заключает в себе информацию…», «учитель донес информацию» и т.д.), так и в том смысле, который вкладывает в него кибернетическая теория. Употребляемые в утилитарном смысле, понятия информации и знания – неразличимы и зачастую произвольно взаимозаменяемы. В нашем случае представляют интерес и ценность данные понятия – во втором, «высоком» смысле. Для их различения следует воспользоваться вспомогательным понятием – «система».

Общая теория систем различает «закрытые» и «открытые системы» (рассуждения о степени валидности того или иного типа «объективной реальности» не имеют под собой почвы, поскольку понятие «система» – в любом случае – представляет собой идеальную, искусственную, аналитически вспомогательную конструкцию, и, соотвественно, «открытая система» столь же «объективно нереальна», как и «закрытая»).

«Закрытая система» представляет изначальный, аристотелевский смысл данного понятия – «ансамбль элементов», т.е. трактуется как отношение целого и составляющих его частей. Знание «в объективном (попперовском)» смысле удачно коррелирует с представлением о закрытой системе, поскольку такого рода представление с необходимостью предполагает организующий элементы в целое фактор – внешний (трансцендентный) по отношению к рассматриваемой «системе». В случае, например, Солнечной системы – этим «внешним» фактором будут ньютоновские Законы небесной механики, в случае рассмотрения некоей экологической системы – Законы эволюции как трансцендентный системе организующий фактор (или же Божий промысел, что в данном аспекте суть одно и то же – трансцендентное Знание).

Кибернетическая теория, в противоположность пониманию «системы» как отношения частей целого, акцентировала внимание на взаимодействии «системы» и внешней по отношению к ней «среды» (отсюда возникновение и особое внимание понятиям входа и выхода), зачастую демонстративно игнорируя внутренне «устройство» системы («черный ящик»). Среда при таком подходе представляет собой источник случайных изменений в Системе, что, в свою очередь, на корню подрывает представление о доминирующем характере трансцендентного по отношению к системе организующего фактора, ибо какая же это «организующая закономерность», если предполагается ее перманентное изменение, «пересмотр» под давлением Среды как генератора случайностей. На первый план выдвигается внутренне присущий (имманентный) Системе организующий фактор, позволяющий, по выражению Н.Винера, преобразовать «динамическим путём случайные изменения… в однонаправленное развитие» [1,90] (в этом смысле Винер воспользуется биологическим термином «гомеостаз»). Этот, имманентный системе, организующий фактор и есть Информация в «высоком» (не утилитарном), кибернетическом смысле данного понятия.

В рамках кибернетической теории понятие информации обрело глубоко фундаментальный смысл (помещено на один уровень с такими понятиями, как энергия и энтропия) и, следовательно, не может иметь строгой дефиниции, но определяется – исходя из взаимного отрицания понятий. Потому, в частности, М.Маклюэн в свое время определил Информацию как «нег-энтропия (негативная энтропия)», а иных теоретиков информационного общества, склонных к утилитарной трактовке термина «информация», откровенно раздражали высказывания подобные следующему (от Т.Стониера): «Информация существует. Чтобы существовать, она не нуждается в том, чтобы ее воспринимали. Чтобы существовать, она не нуждается в том, чтобы ее понимали. Она не требует умственных усилий для своей интерпретации. Чтобы существовать, ей не требуется иметь смысл. Она существует» [цит. по 3, 35]. В противоположность упомянутым, М.Кастельс, интуитивно чувствуя как раз необходимость уйти от утилитарного толкования термина информация, вместо бытующего выражения «информационное общество» (информационная экономика и т.д.), вынужден был изобрести и настоятельно использовать термин «информациональное общество» (информациональная экономика и т.д.).

Наконец, Информация как имманентный системе организующий фактор обнаруживает себя лишь по косвенным признакам (в частности, эффектам «обратной связи», по Винеру), выливающимся, в конечном итоге, в то, что в упрощенной форме принято называть «самоорганизация».

По сути, кратко очерченные выше изменения в «моделях мышления» представляют собой культурную революцию, которая рано или поздно должна была повлечь за собой изменения в области организационных и управленческих стратегий (т.е. в социально-экономической и политической сферах).

III

Воспользовавшись изложенным выше различием Знания и Информации как организующих факторов, не трудно проследить реализацию идеи подобных преобразований – в сфере экономических отношений, отношений власти и отношений опыта – в процессе перехода от Общества знания к Информационному обществу (это не значит, конечно, что идеи Винера непосредственно реализуются в обществе, но в кибернетической теории такой переход описан наиболее полно и последовательно).

Апофеозом (пределом развития) «Эпохи знания» следует считать Индустриальное общество, а своеобразным символом последнего – конвейер Генри Форда (по сути, «тэйлоризм» или, если по-советски, «научная организация труда»). Очевидно, что организующий фактор «конвейера» (как организационной стратегии) располагается вне (трансцендентен) самой этой структуры, а отдельно взятые операции непосредственно изолированы и представляют собой, выражаясь метафорически (и следуя аналогиям Н.Винера), «монады Лейбница». Такого рода «вертикальная» организация хорошо приспособлена к требованиям массового производства (и массового потребления) в институциональных условиях так называемого Национального государства (по сути, в условиях целенаправленной минимизации случайностей во взаимодействиях предприятия как «системы» и внешней «среды»). Однако процесс глобализации неизбежно актуализирует фактор среды как генератора случайных изменений, что и влечет за собой структурную перестройку внутри Предприятия, предполагающую максимально возможную гибкость процессов производства и реализации и иного рода эффективность, выражающуюся в приоритетах «инноваций». На смену вертикальной интеграции, предполагающей внешний организационный фактор, приходит предприятие как самоорганизующаяся «сеть».

В сфере отношений власти наблюдается постепенная деградация института национального государства, т.е., по сути, института – носителя трансцендентных по отношению к обществу организационных факторов (государство утратило авторитет «знающего» пути дальнейшего развития), сообщества все более склонны к самоорганизации, зачастую противопоставляя себя национальным правительствам.

В сфере отношений непосредственного опыта фиксируется размывание патриархальных укладов, предполагающих строго очерченные «модели поведения» внутри «ячеек общества».

Словом, на всех «этажах» общественного устройства (по крайней мере, в обществах, идущих в авангарде развития человечества) наблюдается переход от организационных стратегий, базирующихся на «внешних» законах, предписываемых моделях, «абстрактных» правилах и т.п. к стратегиям самоорганизации и «самопрограммирования», выражаясь в терминах М.Кастельса.

Литература

1.  Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. 2-е издание. М.: Наука; Главная редакция изданий для зарубежных стран, 1983.с.344.
2.  Поппер К. Логика и рост научного знания / Эпистемология без познающего субъекта. М.: Прогресс, 1983., с.640.
3.   Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004., с.400.