Понятие и признаки публично-правовой ответственности в решениях Конституционного Суда Российской Федерации

Проблему признания факта существования таких подсистем права, как публичное и частное в современной теории права во многом можно отнести к числу решенных. В. Ф. Попондопуло, например, пишет: «… такое деление права… в России… предопределяется процессом ее интеграции в мировое сообщество, предполагающим учет характера и тенденций развития этого сообщества. Конституция РФ закрепляет основные права и свободы человека и гражданина, провозглашает принцип невмешательства государства в сферу частной жизни» [5].

Проблема дуализма в праве исследуется и на общетеоретическом уровне, и в рамках отраслевых юридических наук [1]. Необходимо отметить, что от простого признания существования публичного и частного права современные исследователи все чаще переходят к более глубокой разработке отдельных проблем, обращают свое внимание на специфику тех или иных институтов, формирующихся внутри публичного и частного права. В числе таких исследований можно назвать работы, посвященные проблеме понятия и природы публично-правовой ответственности [3; С. 17-19].

Необходимо отметить, что среди специалистов, которые рассматривают феномен публичной ответственности, единства нет. Первая группа авторов (Д. А. Липинский) говорит о публичной ответственности как об определенном классификационном разряде, который становится результатом применения так называемого функционального критерия к дифференциации видов ответственности. Причем, как подчеркивают авторы, выделение публичной ответственности – всего лишь один из примеров применения неверного основания классификации [4; С. 28].

Другие авторы (В. А. Кислухин) рассматривают публичную ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности, представляющий собой ответственность субъекта публично-правовых отношений за совершенное им нарушение норм отраслей публичного права, реализующаяся посредством принудительного воздействия со стороны государства на основе закона [3; С. 17-19].

Наконец, третья группа специалистов (И. А. Умнова) рассматривает публичную ответственность как синтетическую категорию, объединяющую в себе как признаки собственно юридической, так и политической ответственности [6; С. 34].

Заметим, что представители всех направлений, указанных нами выше, выстраивают весьма стройную и убедительную систему аргументов в пользу своей позиции. Исходя из формата настоящей работы, возможности подробно рассмотреть все их мы не имеем. Не вступая в заочную полемику, тем не менее, заметим, что, на наш взгляд, весьма продуктивным при формулировании понятия и признаков публично-правовой ответственности был бы анализ правоприменительной практики ориентирующих правовых позиций высших судов РФ.

Именно практика сегодня – важнейший ориентир для исследователя. Она в концентрированном виде выражает потребности участников процессов правового регулирования, а ее последовательный анализ позволяет выявить не только тенденции, характерные для развития процессов реализации права, но и наметить отправные точки для теоретических исследований [2].