Удивить учеников пленительным классическим словом. (образ Матрены Корчагиной в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»)

− Был замечен, − утверждают те, кто успел пройти по тексту дальше. Ведь в последующем рассказе Матрена будет сравнивать себя, голодную, затравленную, с той  Федоткиной звериной матерью:
«…пришла бесхлебица!
Брат брату не уламывал
Куска! Был страшный год…
Волчицу ту Федотову

Я вспомнила – голодную,

Похожа с ребятишками
Я на нее была!»                      

«Золото, золото – сердце народное!»

Завершая разговор о некрасовской героине, не можем не поговорить и о проявлении в словах и поступках Матрены Тимофеевны традиционной народной этики. Чему, например, учит крестьянка своих детей?

«Просите, детки, ласкою,

Не смейте воровать!»−напутствует Матрена ребятишек, посылая их, подавив свою гордыню (даже раскаявшись в ней), просить милостыню.
− Можно не сомневаться, что у такой матери, у такой врожденной воспитательницы, вырастут честные, хорошие дети! −  комментируют мои собеседники.
А как отзывается Матрена о муже? С врожденной добротой, свойственной ее натуре:                                                           

«… Мужа-то
Такого, как Филиппушка,
Со свечкой поискать.

Она говорит о муже, как о кормильце, «голубчике», − дополняют учащиеся.− Вспоминает больше светлые моменты совместной жизни: как им было весело вдвоем; о катании на саночках; о подаренном им платочке; о поездке с ним к батюшке и матушке.
− А о ссорах? О мужниной плеточке?
− Вспоминает, − подтверждают ученики. – Но нехотя. «Замялась Тимофеевна», − пишет Некрасов, когда речь заходит о ссорах с мужем.
Природная деликатность не позволяет Матрене выносить сор из избы. И только обещание «душу выложить» обязывает на  откровение о несправедливости мужа, о том, как обидно, а иногда – бесчестно поступала с ней семья.

«Ходила с гневом на сердце,
А лишнего не молвила
Словечка никому»,

−говорит женщина, не изучавшая учебников  этики и психологии семейной жизни, а своим разумом постигавшая их правила.
И хорошо, что эту классическую дидактику, эту житейскую мудрость улавливают мои воспитанники. Могут усомниться: «Литературная классика – учебник морали?!» А почему бы и нет? Если эта мораль выведена из прочитанного самими учениками – значит её принципы осмыслены и, надеюсь, восприняты.  Как и всё, о чем мы говорили на уроке.