Особенности внешней политики Японии в XII – середине XVI в.

Тем не менее, сохранившиеся частные контакты играли роль не только канала получения материальных и духовных ценностей, но и оказывали немалое влияние на менталитет японцев. Взаимодействие китайских и японских купцов заканчивалось нередко заключением в их среде брачных союзов, что, несомненно, вносило новую составляющую в социум, где по-прежнему действовали замкнутость и клановость.

Однако экономические связи с Китаем зачастую крайне негативно отражались на японской экономике. В 1179 г. в Японии появился императорский указ о запрете в стране денежного обращения. Данный шаг был вызван массовым ввозом в страну китайкой медной монеты, в поддержку чего активно выступал Тайра. В результате, из Японии начался массовый отток золота и серебра. В 1199 г. указ, запрещавший вывоз монет, появился и в Китае. Но, несмотря на это, количество китайской монеты в Японии стремительно росло.

Уничтожение дома Тайра привело и к значительному сокращению объемов торговли с Китаем. Почти столетие после этого Япония не вела никакой внешней политики. Однако во второй половине XIII в. ситуация на материке изменилась настолько, что стала угрожать независимости японского государства. Речь идет о так называемых монгольских вторжениях в Японию, которые не только не вывели Японию на путь активизации отношений с внешним миром, но еще больше укрепили лидеров страны в желании придерживаться политики изоляции. Эти события оставили весьма заметный след в японской истории, в том числе и во внешнеполитической сфере, и поэтому на них следует остановиться несколько подробней.

В середине XIII в. Китай и Корея подверглись нападению мощной волны кочевников монголов, в результате чего к 1273 г. под их властью полностью оказался Корейский полуостров, а спустя некоторое время и Китай, где в 1279 г. внук Чингисхана (1155-1227) Хубилай (1215-1294) основал новую империю – Юань (яп. Гэн 元) (1279-1368). Обо всех этих событиях японские власти, конечно же, знали, главным образом через купцов, поддерживавших торговые отношения с материком [12].

В 1266 г. Хубилай отправил двух послов в Японию, но из-за шторма они не достигли берегов этой страны. Спустя два года покоренные монголами корейцы все-таки смогли доставить в Японию (на Кюсю) письмо Хубилая, которое гласило: «Мы, милостью и велением Неба император Великой Монголии, направляем это послание королю Японии… Мы просим, чтобы отныне вы, о правитель, установили с нами дружеские отношения, дабы мудрецы могли сделать Четыре Моря своим домом. Разве разумно отказываться поддерживать отношения друг с другом? Это приведет к войне, а кому же нравится такое положение вещей! Подумайте об этом, о правитель!» [10, c. 143-144].

Опасаясь гипотетической поддержки Японией Южной Сун, Хубилай хотел предотвратить такую возможность навязыванием Японии номинального вассалитета. Хубилая было доставлено в Камакура, но, так как оно предназначалось «королю Японии», власти бакуфупереслали его в Киото. Поскольку японцы прекрасно знали истинные намерения монголов, и принятие предложения означало сдачу страны без боя, из Киото не последовало никакого ответа. Регент сёгуна Ходзё Токимунэ 北条時宗 (1251-1284) принял решение защищать национальные интересы и отдал приказ юго-западным провинциям начать работы по укреплению побережья.

В 1269 г. в Японию прибыла второе посольство с грамотой от монголов, которая также была оставлена без ответа. В 1272 г. посол Хубилая лично повторил предложение Хубилая, но власти бакуфу дали отрицательный ответ.

Эти монгольские послания обострили отношения между Киото (императором) и Камакура (бакуфу). Первый пытался договориться с монголами, бакуфу же было категорически против, поскольку опасалось, что принятие монгольских условий поднимет политический вес императора. Поскольку ситуацию в стране реально контролировало бакуфу, а не императорский двор, населению было объявлено, что монголы задумали злое дело в отношении Японии и им необходимо дать отпор.

Разгневанный отказом Японии, в 1274 г. Хубилай отдал распоряжение корейцам построить и оснастить флот в 900 кораблей и собрать армию в 5 тыс. чел. Через несколько месяцев совместный монголо-корейский флот взял курс на японские острова. Разорив в начале ноября острова Цусима и Ики, 19 ноября суда неприятеля вошли в залив Хаката.

Монголы нанесли серьезный урон самурайским отрядам, но, встретив ожесточенное сопротивление, не решились ночевать на берегу и вернулись на корабли, которые в ту же ночь были разбросаны по морю тайфуном. Корейские хроники сообщают, что потери монголов в этой экспедиции составили 13 тыс. человек [10, c. 150]. Однако современные исследования метеорологов доказывают, что в то время года не должно было быть никакого тайфуна – скорее всего, был просто сильный ветер, который дал монгольской эскадре повод вернуться в Китай, так как японское сопротивление оказалось сильнее ожидаемого. Потерпев неудачу, монголы начали готовить новый поход, который планировался на 1276 г.

Однако в действительности Хубилай не располагал необходимыми войсками и средствами, чтобы немедленно организовать второе вторжение. Поэтому он решил бороться с Японией дипломатическими методами, для чего постоянно направлял послов с грозными ультиматумами [9, c. 119].

Предполагая возможность повторного вторжения монголов, бакуфу предприняло ряд мер для обороны страны. План был настолько смелый, что включал в себя даже атаку Кореи, являвшейся опорной базой империи Юань, для атаки на Японию. Но в силу естественной слабости Японии и ее войск дальше этого плана дело не пошло. Тем не менее, прибывшее в 1275 г. очередное монгольское посольство было казнено.

В 1279 г. Хубилай направил в Японию еще одно посольство с посланием, в котором говорилось, что если японское государство не подчинится его власти, то его ждет судьба подчиненной к тому времени Южной Сун. С этим посольством поступили так же, как и с предыдущим.