Самоидентификация как опыт

Болдин С.Ю.
Болдин Сергей Юрьевич / Boldin Sergey Yurevich – кандидат философских наук, доцент,
кафедра философии, истории и политологии, факультет сервиса и туризма
Волгоградский аграрный университет, г. Волгоград 

Аннотация: статья посвящена анализу понятия самоидентификации. Производится попытка рассмотреть самоидентификацию как вид опыта.
Abstract: the article analyzes the concept of identity. The author made an attempt to consider the self-identification as a kind of the experience.
Ключевые слова: самоидентификация, опыт, личность, психология.
Keywords: self-identification, experience, personality, psychology.

Понятие самоидентификации прочно вошло в лексикон современной науки. Несмотря на многозначность и неопределенность, оно вполне успешно используется в ряде гуманитарных дисциплин. С подачи психологов самоидентификацией называют один из важнейших процессов формирования психики индивида. Подобно идентификации, самоидентификация представляет собой процесс отождествления себя с другим человеком или социальной группой для построения образа собственного Я. Различие же состоит лишь в том, что приставка «само» указывает на сознательный характер данного процесса. Идентичность, возникшая в результате самоидентификации, является преимущественно плодом личных усилий и воли индивида.

Основной проблемой, возникающей в процессе изучения самоидентификации, является проблема ее адекватности. Значительная часть исследований самоидентификации в рамках психологии посвящена проблемам неадекватной самоидентификации и ее последствий. Как возможна неадекватная самоидентификация? Что выступает в данном случае критерием адекватности? Как, в принципе, можно говорить об адекватности процесса, в рамках которого отождествляется нетождественное: Я и Другой?

Эмпирическим основанием для заявления о неадекватности самоидентификации может служить факт наличия у индивида психологических проблем, связанных, так или иначе, с «неверной» идентичностью. В данном случае стоит говорить о неадекватности самоидентификации действительности как таковой или, что более вероятно, социальному окружению индивида.

Еще одним критерием адекватности самоидентификации может служить целостность переживаний самого индивида. В таком случае можно признать неадекватной самоидентификацию, которая не выражает в своем результате сущности самого индивида. Сущность индивида, при этом, может пониматься различно: как совокупность эмоций и чувств индивида, его воля, его потребности, его влечения.

Вне зависимости от того, что избирается в качестве критерия адекватности, мы наблюдаем использование принципа реальности в оценке идентичности индивида в рамках современной психологии. Другими словами, индивиду, в процессе построения собственной идентичности, необходимо всегда соответствовать чему-либо, что можно назвать реальностью: его истинным желаниям, истинным потребностям, или просто «реальному положению дел». Таким образом, индивид оказывается в двойственном положении. С одной стороны, процесс самоидентификации является процессом построения его личности, а с другой, создаваемый образ Я индивида должен соответствовать его предзаданной сущности. Задача индивида, в данном случае, сделать так, чтобы образ его Я в точности соответствовал его «истинному Я».

Очевидно, что подобные представления оказываются неверными при более внимательном рассмотрении процесса самоидентификации. Сама структура процесса идентификации такова, что постановка вопроса о его адекватности не актуальна. Ведь в основе идентификации (как и самоидентификации) лежит отождествление себя со значимым другим. Это означает, что создаваемый образ Я индивида всегда будет ложным. Другой как основа для создания для построения идентичности может быть обозначен как не-Я. Противоречие между Я и не-Я, отождествляемыми в процессе идентификации, обуславливает ложность всякого образа Я индивида. Подобным образом Ж. Лакан трактует воображаемое как регистр человеческой психики, замечая, что всякое воображаемое отношение обречено на заблуждение.

Более перспективным представляется осмысление процесса самоидентификации в рамках концепции опыта, в наиболее полном виде представленной в работах известного французского мыслителя Мишеля Фуко.

Что собой представляет опыт таким, как его описывает Фуко? Мыслитель весьма уклончиво отвечает на вопросы об этом понятии. Опыт для него – «это нечто, что человек осуществляет в полном одиночестве, но он способен довести это до конца только потому, что опыт уходит от чистой субъективности»[1, 220]. В контексте исследования дискурса, предпринятого Фуко, становится ясно, что опыт находит свое выражение, прежде всего в языке. Так, в одной из своих первых работ, Фуко пишет об опыте безумия. При этом он утверждает, что «сущность безумия можно свести к простой дискурсивной структуре»[3]. Позже становится понятно, что собой представляет эта структура. В основе безумия лежит бред как организованный дискурс, действующий согласно своей, особой логике, продолжающей неразумие страсти.

«Опыт» в философии Фуко является пограничным понятием, попыткой объединить противоположности: теории и практики, индивида и общества, структуры и истории. Опыт понимается Фуко как предел: будь то индивидуальный опыт, призванный «вырвать субъекта у него самого» [2,12] или социальный, демонстрирующий границы нашего знания[5,28]. Это понятие используется Фуко для характеристики знания как историчного, неразрывно связанного с конкретными условиями существования человека. Отсюда происходит и понимание опыта как предела: коль скоро знание связано с конкретными условиями существования, оно неизбежно ограниченно. Собственно говоря, в этом и состоит сущность проекта Фуко: он попытался указать на границы нашего знания, продемонстрировать, что оно является всего лишь опытом.

По мнению Фуко, невозможно достичь «истинного» знания, поскольку любое знание ограничено условиями своего формирования. Сама «истина» признается Фуко лишь инструментом для реализации той или иной социальной стратегии или дискурса. В этом отношении примечательно, как Фуко характеризует в свете данных позиций свое собственное творчество. Он отказывается рассматривать свои книги с помощью оппозиции истины и лжи и описывает их как определенного рода опыт или, точнее, возможность опыта [1,217].

А опыт, в свою очередь, – «это всегда вымысел; нечто изготавливаемое нами ради самих себя». Это своего рода «честная» идеология, язык, осознающий себя в качестве социального установления. В этом отношении, не вызывает удивления ответ Фуко на замечания о литературности его книг: «Конечно, не возникает сомнения в том, что это может быть чем-то иным, нежели литература». Известно, что литература представляет собой знак, указывающий на самого себя.

Трактуемый таким образом опыт представляет собой понятие, которое эффективно описывает определенную позицию в социокультурном пространстве и при этом лишено обязательной ссылки на истинность или адекватность действительности. Опыт есть лишь некоторая возможность речи. Это совокупность позиций, обуславливающая возможность того или иного дискурса: позиции субъекта, позиции объекта, форм высказывания и так далее. Опыт, если говорить об индивидуальном опыте, определяет то, каким индивид видит себя и окружающий его мир. Опыт нестабилен. Он не претендует на статус абсолютного и заключает в себе возможность собственного преодоления.

Процесс самоидентификации можно рассмотреть как разновидность опыта в указанном выше смысле. Самоидентификация представляет собой совокупность сознательных усилий индивида, направленных на построение собственной идентичности. Полученный в процессе самоидентификации результат, а именно образ собственного Я, позволяет субъекту приобрести позицию для соответствующей оценки себя и окружающего мира. Сознательный характер самоидентификации обуславливает возможность выбора для индивида. В определенном смысле индивид самостоятельно выбирает свою собственную позицию. Эта позиция не претендует на истинность или адекватность, но выступает в качестве площадки, на которой индивид может развернуть свою стратегию.

Литература

1. Беседа с Мишелем Фуко // М. Фуко. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Часть 2. М.: Праксис, 2005. С. 212-285.
2. Колесников А.С. Мишель Фуко и его «Археология знания» // Археология знания / М. Фуко. СПб.: ИЦ «Гуманитарная академия», 2004. С. 5-31.
3. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. М.: АСТ, 2010. 698 с.
4. Фуко М. Порядок дискурса // Фуко, М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. С. 21-40.
5.  Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. СПб.:A-cad, 1994.40с.