Своеволие: скрытый смысл и содержание (на основе творчества Ф.М. Достоевского)

В рассматриваемом случае чрезвычайно важно видеть принципиальное различие: осуждение – вне зависимости от меры и степени – всегда есть превозношение одного над другим, а это и есть и неразумное, и неадекватное и даже анти-бытийное обстоятельство.

Более того, следует подчеркнуть, что имеется в виду собственно философский, онтологический подход к проблеме, который однозначно снимает софистические и нигилистические интенции той стороны, которая внешне разумными контраргументами просто старается уйти от проблемы.

Грань очень тонка. Это безусловный факт. Именно поэтому так актуален императив о недопустимости осуждения кого-то: а то сам будешь осужден.

Грань эта очерчивается и шлифуется жизненным опытом каждого человека, который уже есть более осязаемая «материя», т.к. предусматривает работу над самим собой, в т.ч. и интеллектуальную. Ее важность и осязаемость состоит в том, что позволяет разумно распоряжаться свободой и, тем самым совершать меньшее количество ошибок.

Наконец, должно помнить философскую категорию «движение» и одну из его характеристик, а именно поступательность: от простого – к сложному.

Применительно к рассматриваемой проблематике это относится так, что малое рассуждение/осуждение порождает, соответственно, нечто большее, что в свою очередь, определяет степень драматизма распоряжения свободой. Со всеми последствиями.

Размышления в указанном ключе неизбежно показывают, что тот самый флуд, о котором говорилось ранее, оказывается далеко не таким простым явлением: очень быстро и незаметно он обращается во фривольность, за которую сегодня принимается и понимается свобода. В этой связи важно подчеркнуть, что уже делалось ранее, что ситуация на порядок усложняется в том случае, когда он сопрягается с элементами манипуляции сознанием человека и общества через данные и смыслы.

В чем же заключается опасность своеволия, как фривольного истолкования свободы? Для иллюстрации этого необходимо снова вернуться к идеям Ф.М. Достоевского.

Сущностная характеристика своеволия проявляется в том, что «Я» субъекта, его позиция в известной степени отстраняются от всех прочих, в чем и усматривается грань осуждения. Драматизм ситуации в данном случае заключается в том, что от этого все прочее начинает рассматриваться с позиции некоего общего, вбирающего и растворяющего в себе тонкости, мелочи. Известно, однако, что мелочь создает совершенство. А совершенство – не мелочь. Общепозиция лишает личность видения деталей, аспектов, в силу чего, теряется адекватность, а, значит, возрастает вероятность осуждения, а, значит, нездорового/нездравого распоряжения имеющейся свободой.

Вот что в этой связи написал Федор Михайлович: «…вы и на Волге любили общечеловека в бурлаке и действительно страдали по нем, т.е. не по бурлаке собственно, а, так сказать, по общебурлаке. Видите ли-с, любить общечеловека – значит наверно уж презирать, а подчас и ненавидеть стоящего подле себя настоящего человека» [2, 31].

Не это ли «переживания» Государственного Департамента США о страданиях недемократических обществ в Ираке, Сирии, а теперь и Украине? Не это ли умиление Европы от оказания ею помощи (гуманитарным second-hand’ом) новоевропейским странам, сочетающееся с жесточайшими принципами ВТО или варварскими (по отношению к природе) планами разработки на их территориях сланцевого газа? Не это ли, наконец, осуждение человеком человека, находящегося в затруднительной имущественной, экономической ситуации, как неспособного самостоятельно добыть себе необходимое: малоимущие семьи, брошенные пенсионеры и пр.