Гуманистические идеи Карла Маркса и педагогика

Предметное и деятельное отчуждение [Entäußerung], укорененное в частной собственности, пронизывает все социальные структуры и отношения (а не только структуры экономического порядка), т.к. способы отношения-к-вещам в процессе совместной предметной деятельности отражаются и воспроизводятся в способах отношений между людьми, т.е. из структур предметного отчуждения с необходимостью конституируется отчуждение социальное, которое высвечивает себя в классовой, внутриклассовой и межличностной вражде. Отношения капиталистической конкуренции пропитывают все тело буржуазного общества: между собой на выживание конкурируют не только капиталисты, не только рабочие, но и ученики в школе, дети во дворе. Люди больше не доверяют друг другу и, тем самым, разрывают ткань человеческой социальности. В силу же того, что человеческое есть одновременно и социальное, данное в предметной и духовной связи индивидов, то разрывание этой связи для Маркса всегда означает бесчеловечность, которая с необходимостью приводит к равнодушному безразличию, т.е. отношению, означающему межличностную разобщенность, всеобщую оторванность «индивида от себя и от других» [5,с.105], т.е. к отчуждению в смысле враждебности [Entfremdung].

      И, наконец, все эти формы отчуждения завершаются в отчуждении экзистенциальном, которое обнаруживает себя в человеческом самоотчуждении, когда человеческое существо чувствует себя товаром, мертвой вещью, когда человек становится животным, в своем унижении, обесценении, в своей самоутрате, т.е. в своей бесчеловечности.

      Экзистенциально неподлинная, отчужденная деятельность обнаруживает себя в таких формах, как безответность (например, в отношениях любви), неэквивалентность (в процессах эксплуатации), утрата (в процессах отчуждения), превращение (например, в виде превращенных форм сознания, товарном фетишизме, видимости, идеологии, иллюзорности, – феноменах, описанных Марксом), бесчеловечность (в условиях существования или общения людей).

      Таковы в самых общих чертах представления К. Маркса о человеческом существе. Каким же образом они могут быть использованы в педагогической науке и практике?

      Выше мы установили, что, с точки зрения марксовой философской антропологии, человек есть социальное существо, которое формируется в своих практических, предметных отношениях с миром. Если эти отношения носят отчужденный, неподлинный характер, то в результате их осуществления формируется патологическая личность, которая своими дальнейшими действиями непрерывно будет транслировать и множить бесчеловечные условия бытия, т.е. такие условия, существование в которых будет приносить ему самому и окружающим страдания. Если же отношения, в которых и посредством которых человеческое существо осуществляет свое собственное существование, являются неотчужденными, а условия бытия – не отчуждающими, то в них конституируется здоровая, продуктивная личность [6, с. 474–503].

Если же основной целью воспитания и образования является формирование такой личности, которая бы могла нормально участвовать в воспроизводстве социального бытия, то образовательная система, на наш взгляд, должна ориентироваться не только на механизм передачи культурной традиции и социального опыта, должна не только транслировать знания и умения, которые необходимы для стабильного функционирования социальной системы, но должна в первую очередь создавать условия для формирования подлинного, здорового человека.

Современная система образования, ориентируясь в своем содержании на рыночные механизмы капитализма (чего только стоит отождествление образования с «услугами», т.е. с товаром!), к сожалению, воспроизводит только «человека умелого», который был бы способен «выполнять конкретную задачу», а значит, был бы «востребован рынком», т.е. современное образование нацелено не столько на самого человека, сколько на успех. В первом томе «Капитала» Маркс во многих местах разбирает систему начального и технического образования, которые существовали в середине XIX века в Англии и показывает, что она способствовала только калечению детей, ибо была ориентирована «производительное потребление детей» [7, с.411–413].

По этому поводу Э.Фромм замечает: «Душевная болезнь всегда является знаком того, что базовые человеческие потребности бытийно не удовлетворены, того, что имеется недостаток любви, недостаток справедливости, того, что исчезло что-то важное и, вследствие этого, развитие пошло патологическими путями. Если родители действительно хотят, чтобы их дети были не только успешными, но и были духовно (mentally) здоровыми, они должны признать в качестве сущностных те нормы и ценности, которые ведут к душевному здоровью, а не только те, которые ведут к успеху» [8,p 165].