Своеволие: скрытый смысл и содержание (на основе творчества Ф.М. Достоевского)

Разница очевидна. Но уравновешивает оба примера степень ответственности, личной ответственности перед лицом Вечности, Высшей Правды, Абсолютом – перед всем тем, что особо явственно и четко осознается-ощущается каждым с приближением…смерти.

Вот так неожиданно затронутая проблематика восходит к одной из сквозных тем русской классической литературы, что может показаться несколько странным в предложенном контексте, но что, однако, не умаляет ее актуальности и реальности: сама окружающая действительность подталкивает к обращению к российской классике, которая пока еще содержательно и смыслово доступна современнику.

Чтобы понять о какой из них идет речь, следует вспомнить такое заключение господина Кириллова из «Бесов» Ф.М. Достоевского: «Я три года искал атрибут божества моего и нашел: атрибут божества моего – Своеволие! Это все, чем я могу в главном пункте показать непокорность и новую страшную свободу мою. Ибо она очень страшна» [1, 553]. Оно, в свою очередь, стало результатом напряженного, страстного поиска, сущность и накал которого можно уловить из приводимого далее отрывка из диалога того же господина Кириллова с Петров Верховенским.

«… Молчи, ты не поймешь ничего. Если нет Бога, то я Бог.

- Вот я никогда не мог понять у вас этого пункта: почему вы-то Бог?

- Если Бог есть, то вся воля его, и из его воли я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить свое своеволие.

- Своеволие? А почему обязаны?

- Потому что вся воля стала моя. Неужели никто на всей планете, кончив Бога и уверовав в своеволие, не осмелится заявить своеволие, в самом полном пункте?» [1, 551].

Возникает вопрос о том, каким образом связываются Интернет и жизнь, кипящая в нем, характеристика через него общества, проблема свободы, предстающей своеволием и разрешение вопроса о Бытии Боге.

Как ни удивительно, но именно классика, в частности, художественно-философский гений Ф.М. Достоевского, максимально экстраполировавшего и представившего проблему понимания свободы, человека и Бога, позволяет через масштабность создаваемой литературной конструкции увидеть мельчайшие причинно-следственные связи и перипетии, ее слагающие.

К слову сказать, совсем неслучайно не так давно в складывающейся внутрироссийской и внешнеполитической обстановке на экранах страны в прайм-тайм была показана новая экранизация романа «Бесы».

В задаваемом Ф.М. Достоевским ракурсе и ранге проблемы свободы и своеволия, являющегося одним из полюсов ее максимального воплощения человеком в собственной жизни, наличествует и прослеживается еще одна смысловая линия, позволяющая наглядно проследить процесс и результат ее реализации, а именно диаметральная пара «рассуждение»ó«осуждение». Важно отметить следующий принципиальный момент.

Рассматривая рассуждение и осуждение как процесс, можно установить тот факт, что именно он (и уж тем более результат) предстает иллюстрацией разумного (в первом случае) и огульного (во втором) распоряжения свободой. Иными словами, человек пребывает в полном праве и свободе постараться разобраться в ситуации, на основании чего сформулировать адекватный ответ, решение. Однако в то же самое время и точно таком же праве и свободе он может либо флудить, либо (что более весомо) облечь другого человека/явление неадекватным статусом, характеристикой, т.е. осудить.