Своеволие: скрытый смысл и содержание (на основе творчества Ф.М. Достоевского)

Что же получается? А получается то, что в своей максимальной экстраполяции своеволие есть богоборчество, причем, как процесс, так и следствие.

В стремлении же укрыться, устранить, уничтожить Бога, провозгласить собственную свободу, а по факту своеволие («Если Бог есть, то вся воля его, и из его воли я не могу. Если нет, то вся воля моя» [1, 551]) человек слепнет окончательно и совершает фатальные ошибки. Кириллов, как известно, совершил самоубийство.

Ф.М. Достоевский постоянно проводит и обосновывает мысль о том, что отвергнув Бога, но стремясь устроиться справедливо, люди закончат тем, что разрушат храмы, прольют реки крови, а после – испугаются.

Вот как подобная мысль сформулирована в «Дневнике писателя» (за 1873 год): «дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново – то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома» [2, 110].

Борясь с Богом, впадая в своеволие, человек, оказывается, не истребляет, не вычеркивает его из жизни и бытия, но лишь неразумно, пусть и страстно, распоряжается вверенной ему свободой.

Вместо попытки разобраться в бытии, себе и Боге (Богопознание) человек и общество учиняют бунт – революцию, что сегодня наблюдается во многих точках мира.

Так фундаментальное явление, категория, потенция – свобода – превращается в «хотелку», самоуправство, своеволие. Разница лишь в том, что на каждом уровне и в каждой сфере все они имеют различные степени и способы реализации: в богословском аспекте – это прямое, религиозно характеризуемое богоборчество; социальной жизни – диктатура, тоталитаризм; в политике и экономике – социалдарвинизм; семейной жизни – неверность; ну, а в Интернете – флуд, пустословие и времяпрожигание. Со всеми возможными вытекающими последствиям.

Возникает вопрос о том, почему такой неприемлемой оказывается (на поверку) свобода и почему ее необходимо неким образом модернизировать?

Ранее поднималась и рассматривалась проблема «заедающей среды» [2, 16]. Будучи объективным явлением, со всеми ее коллизиями, она, однако, существует не в вакууме. По меньшей мере, рядом с нею существует христианство (а также мусульманство, иудаизм, буддизм), которое «вполне признавая давление среды и провозгласивши милосердие к согрешившему, ставит, однако же, нравственным долгом человеку борьбу со средой, ставя предел тому, где среда кончается, а долг начинается. Делая человека ответственным, христианство тем самым признает и свободу его. Делая же человека зависящим от каждой ошибки в устройстве общественном, учение о среде доводит человека до совершенной безличности, до совершенного освобождения его от всякого нравственного личного долга, от всякой самостоятельности, доводит до мерзейшего рабства, какое только можно вообразить» [2, 17-18].

Таким образом, получается, что в онтологическом смысле свобода оказывается не своеволием, а долгом, нести и выполнять который всегда сложно и тяжело, как физически, так и нравственно, политически и т.д. Возникает желание отступить, появляется соблазн апостаси. Но тогда и получается и образуется то, о чем говорилось выше.

Пессимистичность положения снимается тем, что, не смотря ни на что, человек есть творение Бог, а значит, онтологически имеет с Ним связь и черты подобия. Это означает, что у человека всегда есть шанс на благо, добро, бытие. Это, однако, есть проблема выбора, т.е. все той же свободы.

 Более чем глубоко понимая и чувствуя состояние человека, Ф.М. Достоевский, тем не менее писал, что «никаким развратом, никаким давлением и ни каким унижением не истребишь, не замертвишь и не искоренишь в сердце народа нашего жажду правды, ибо эта жажда ему дороже всего. Он может страшно упасть; но в моменты самого полного своего безобразия он всегда будет помнить, что он всего только безобразник и более ничего; но что есть где-то высшая правда и что эта правда выше всего»[2,52].В заключении, необходимо и важно еще раз процитировать великого писателя: «Ну какой в самом деле наш народ протестант и какой он немец? И к чему ему учиться по-немецки, чтоб петь псалмы? И не заключается ли все, все, чего ищет он, в Православии? Не в нем ли одном и, правда и спасение народа русского, а в будущих веках и для всего человечества? Не в Православии ли одном сохранился божественный лик Христа во всей его чистоте? И может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои!» [2, 52].

Литература

1.    Достоевский Ф.М. Бесы. – М.: Эксмо-Пресс, 1998.

2.    Достоевский Ф.М. Дневник писателя. – Спб.: Лениздат, 1999.

3. Лосский Н.О. Ценность и бытие. – М.: АСТ, 2000.

Сертификат о публикации