Природа и Архитектура в «рисунке» силуэта города

Архитектура и природа, в своей «органической общности», создают ансамбль, целостную картину мира, где связи устойчивы и носят универсальный характер. В «архитектурно-природном» ансамбле, целое составляют «множество форм Больших Величин высокой художественной организации». И.А.Азизян и Л.И.Кириллова, рассматривающие архитектурный ансамбль как форму реализации синтеза, на примере композиции Москвы, показывают, что архитектурные ансамбли, связанные общей идеей использования ландшафтной среды одного типа, образуют систему «архитектурно-природного» ансамбля.

Для выражения пространства, как интерпретации видимой природы, в японском искусстве «МА», например, употреблялся специальный художественный «код», создававшийся на всех этапах развития. Способы и приемы, с помощью которых такая интерпретация осуществлялась, зависели от характера и разнообразия природных пейзажей в их соотношении с безграничным космосом. Древние японцы, возможно, интерпретировали природу с целью «воплотить, олицетворить форму божественности, как бы соединить землю с космосом» [10,с.87].

Линии, образующие «рисунок» архитектурного силуэта, уже в своем «начертании» несут информацию. По мнению Оберлензена, «прямая линия – это линия смерти, она обнаруживает убогость души, кривая линия – это линия жизни, она будит фантазию»[11, с.60]. Н.В.Марковников, например, убежден, что «криволинейное направление…хорошо приспосабливается к очертаниям и рельефу места» [11,с.63]. И.А.Голосов, который считал, что в настоящее время архитекторы находятся «на пути обнаружения и оформления в природе архитектурных законов», писал, что еще древние люди старались придать своему жилищу очертания отличные от общепринятых (т.е. отметить свое жилище на фоне других, чтобы можно было его узнать сразу и издалека), руководствуясь своим собственным психологическим восприятием (имеющим архетипические корни). В.Ф.Кринский, считавший идею свода не разрешением отвлеченной геометрической формы, а разрешением в архитектуре идеи небесного свода, с совсем иным пониманием «вселенной», чем наше, уверен, что для современного человека такой свод в архитектуре безнадежно потерян. Он придает большое значение форме, благодаря которой «человек ориентируется во внешнем мире»[11, с.116].

Силуэтные линии природных форм, подсказывают решение архитектурного силуэта. Например, Ф.Л.Райт объяснял возникновение своего специфического стиля домов прерий, связью их характерных элементов с окружающей естественной средой: «у меня возникла мысль о том, что плоскости здания, параллельные земной поверхности, отождествляются с землей, делают здания принадлежащими земле,…что дом в этой равнинной местности должен начинаться на земле, а не в ней…вследствие чего делалась выступающая полоса основания вокруг дома в виде платформы, на которой стоит дом. А мысль о том, что кров должен быть существенной чертой жилища, вызвала к жизни широкую крышу с большим свесом кровли: я видел здание, прежде всего, не как пещеру, а как кров на открытом месте» [2,с.85-86]. Еще основные типы жилища древнего человека – пещера, яма, хижина, имитировали основные типы ландшафтных форм. Пещера, башня, замок, имитировала форму «антигоры», чего-то внутреннего и укрытого, противостоящего видимому миру. Яма, землянка, затем амфитеатр, цирк, имитировала форму ландшафтной котловины, чаши, несущую образ горного цирка, чаши Грааля. Хижина, шалаш, затем палатка, имитировала форму горы с пещерой, несущую образ укрытия, покрова. С течением времени форма усложнялась, от палатки – до купола собора и шатровых кровель украинского модерна, но образ, который она воплощала, оставался прежним. Это образ архетипический, в истоках которого лежит природная форма.