«Новая Русская Волна» в кинематографе

Эта фолкнеровская загадка прослеживается и в картине «Овсянки», где есть множество линий и ответвлений. В насыщенных 75 минутах, «Овсянки» успевают сказать столько, что многие достойные фильмы не могут это сделать и за три часа.

Незаметно, медленно и красиво с налетом меланхолической грусти вы вдруг чувствуете, что вы уже оказались в прошлом на одну или две эпохи.

Мирон начинает говорить откровенно о своей сексуальной жизни с женой с тем чтобы превратить горе в нежность − это еще один обычай, называемый «дымить». Это означает, что мужу разрешено поделиться откровенными деталями о своей жизни, любви и сексуальности жены. Это, в каком смысле сексуальная квази-некрофелия, то есть любовь к умершей, которая остается для человека живой. Разговоры в картине медленно и загадочно наполняются  таинственными метафорами и достигают большого чувства поэтического реализма. Это своего рода реквием, но не настойчивый в своих эмоциях, а больше похож на отпевание.

Эстетика Федорченко местами вызывает сравнение с Тарковским, а почему нет? Он только начал свой творческий путь, и в этом фильме теплится надежда, что это сравнение не окажется только кажущимся. Традиции, описываемые в фильме весьма красивые и сложные и полностью вымышленные. В конце концов, добравшись до конечной цели своего путешествия, на пляже, герои сооружают костер, совершая обряд, как и в сцене первой брачной ночи. Они прощаются с ней на озере, кремируют тело Тани и рассеивают ее прах по воде.

Эта картина вызвала массу полярных точек зрения и это вполне объяснимо, учитывая неоднозначность и неоднородность фильма. В частности ее упрекают в попытке уместить в «одну телегу коня и трепетную лань». Критики имели в виду элементы психоанализа Ф.М. Достоевского и разговорную стилистику  повествований В.М. Шукшина. Многие отмечают и отсутствие развивающейся кинодраматургии, простоту сюжетных коллизий. 

Лимит этой статьи не позволяет подробно проанализировать другие фильмы не только нашей страны, но и из других стран, творчество режиссеров которых направлено на поиск новых путей в кинематографе, во многом позиционируя тем принципам, которые провозгласили молодые румынские режиссеры.  

К сожалению, в настоящее время ни так называемая «новая румынская волна», ни многочисленные волны нового направления авторского кино, появившиеся в разных странах, не воспринимаются как феномен, как цунами, настигающее своей мощью и величием и опрокидывающее, сметая на своем пути жалкие суденышки сгнившего старого кино, разбивая их в щепки.

      На самом деле все обстоит с точностью наоборот – искусство для масс это не мелкие разрозненные по океану немощные посудины мейнстрима. Сегодня, именно сила массового искусства сравнима с цунами и смена поколений режиссеров с другим мышлением и эстетикой, которые своим творчеством медленно, но верно не только поворачивают, переманивают аудиторию на свою сторону, на сторону истинного искусства, но и содействуют преобразованию всего мирового социума, это процесс эволюционный. Отказавшись от «ценностей» массовой культуры мы должны стремиться к эстетическим и нравственным идеалам, создавая культуру интеллигентов и интеллектуалов. Задача заключается в том, чтобы тот дисбаланс, который сейчас существует в культуре, стал качественно противоположным.

То, что волны нового искусства накатываются во многих кинематографических странах по всему миру – это факт. И всем известно, что цунами возникает от совокупности волн, их длины и скорости движения.

[1] Нансен Фритьоф (1861 - 1930) — норвежский полярный исследователь

[2] Чо́сер Дже́ффри (англ. Geoffrey Chaucer), основатель английской поэзии